«Тело надо держать в узде. Внимание христианина должно быть сосредоточено на духовном, а не на мирском и, тем более, телесном». Знакомо? В статье я говорю о том, какую роль играет телесность в христианстве.
«Духовная жизнь – это борьба с телом. Иначе страсти будут тобой владеть. Забота о теле, внимание к телесным потребностям и, тем более, к телесным ощущениям – это путь соблазна и потакания страстям. И если стричь волосы и иметь ухоженную внешность сегодня стало уже почти нормой в церкви, то получать удовольствие от телесных ощущений (запах, вкус, движение, прикосновение и т.п.) – это все же что-то подозрительное и опасное. Сразу вспоминаешь, что тело – это вместилище страстей и источник греха».
Высокое и низкое, чистое и скверное, духовное и телесное – мы настолько привыкли к такому разделению, что даже не подозреваем, что оно пришло к нам не из христианства. Как правильно христианину относиться к своему телу? Давайте разбираться.
Высокое и низкое, чистое и скверное, духовное и телесное – мы настолько привыкли к такому разделению, что даже не подозреваем, что оно пришло к нам не из христианства. Как правильно христианину относиться к своему телу? Давайте разбираться.
Стыжусь своего тела – это духовно?
В биографии античного философа Плотина, основателя философско-религиозного движения неоплатонизма, упоминается, что он стыдился своего тела. Сам факт наличия тела был ему неприятен. В христианстве, в нашей современной церковной жизни, вопрос тела – часто болезненная тема для верующего человека. Это связано с тем, что церковный дискурс и этика выстроены практически целиком и полностью на монашеских текстах.
Аскетические практики так или иначе связаны с небрежным отношением к телу. Редко можно найти идеи, в которых тело человека благословляется. Разве что Сергей Николаевич Булгаков — русский философ, теолог, священник Православной Церкви, писал:
Аскетические практики так или иначе связаны с небрежным отношением к телу. Редко можно найти идеи, в которых тело человека благословляется. Разве что Сергей Николаевич Булгаков — русский философ, теолог, священник Православной Церкви, писал:
«Есть два отношения к плоти вообще и к телу в частности: метафизическое утверждение плоти в ее онтологической сущности, подлинности и святости и таковое же ее отрицание, брезгливость к плоти, нечувствие своего тела. Первое соответствует христианскому мироощущению, второе – буддийскому, с его новейшими европейскими разновидностями (теософией, и иогизмом и пр.). «И слово плоть бысть» – такова самая сердцевина христианства».
Однако в основной массе церковное отношение к телу небрежно. И на почве такого отвержения телесности у прихожан нередко образуются так называемые «православные неврозы». Какова их природа? И что именно провоцирует их возникновение?
Что такое невроз? Признаки
Невроз – устойчивое, повторяющееся состояние, связанное с каким-либо болезненным конструктом в личности человека. Не является сумасшествием и может быть связано с травматическим опытом в прошлом. Если, например, мне все детство говорили: «Ты ни на что не годен. У тебя ничего не получится. Мозги не на своем месте у тебя», то, скорее всего перед тем, как начать заниматься чем-то новым, я буду вновь погружаться в эти неприятные мысли о самом себе.
Конечно, бывает так, что и до прихода в церковь у человека были те или иные «неврозы». Человек приходит в храм, погружается в некоторую традицию, систему норм и правил. Внутри православия существует множество разных форм. Человек склонен выбирать то, что будет соответствовать его внутреннему самоощущению. Трудно найти того, кто безоговорочно и полностью любил бы свое тело. Принимал бы его. «Да, я такой, как есть. И это, в принципе, хорошо».
То есть и до прихода в храм у меня было некоторое неприятие своего тела, а потом я узнал, что это правильное духовное настроение, что надо еще больше свое тело ненавидеть. Представляете, какое происходит узнавание и замыкание? Теперь у меня не проблема, а духовное делание. При этом мы забываем, что такое отношение к телу не свойственно Евангелию и является давним привнесением в нашу культуру. Стойким привнесением. Потому что оно находит много адептов – несмотря на смену эпох остается созвучным самоощущению большого количества людей, как и сегодня многим из нас. Мне не нравится мое тело и поэтому я с легкостью принимаю концепцию, которая это подтверждает и закрепляет.
Конечно, бывает так, что и до прихода в церковь у человека были те или иные «неврозы». Человек приходит в храм, погружается в некоторую традицию, систему норм и правил. Внутри православия существует множество разных форм. Человек склонен выбирать то, что будет соответствовать его внутреннему самоощущению. Трудно найти того, кто безоговорочно и полностью любил бы свое тело. Принимал бы его. «Да, я такой, как есть. И это, в принципе, хорошо».
То есть и до прихода в храм у меня было некоторое неприятие своего тела, а потом я узнал, что это правильное духовное настроение, что надо еще больше свое тело ненавидеть. Представляете, какое происходит узнавание и замыкание? Теперь у меня не проблема, а духовное делание. При этом мы забываем, что такое отношение к телу не свойственно Евангелию и является давним привнесением в нашу культуру. Стойким привнесением. Потому что оно находит много адептов – несмотря на смену эпох остается созвучным самоощущению большого количества людей, как и сегодня многим из нас. Мне не нравится мое тело и поэтому я с легкостью принимаю концепцию, которая это подтверждает и закрепляет.
Идеал человеческого тела. В чем опасность?
В разные эпохи в культуре так или иначе транслировался определенный идеал телесности. Не в церковной культуре, в массовой. Соответствовать идеалу практически нереально. То нос длинноват, то талия широковата, то улыбка недостаточно белоснежна. Особенно явно это может проявляться в подростковом возрасте, но и другие возрастные группы не застрахованы от непринятия себя. И в церковной традиции очень удобно найти то, что будет соответствовать такому самоощущению.
Тогда происходит то, что можно назвать «цементированием невроза». Человек приходит к убеждению, что такое самоотвергающее, самокритикующее отношение к себе и своему телу есть подлинный путь духовной жизни. Тела нужно отчуждаться, тело нужно смирять, нейтрализовывать. Это опасная идея. Отделять какую-то часть от целостного себя означает породить вражду между этими частями. То, что я от себя отделяю, почти априори становится каким-то вражеским. «Тело – соблазн».
Тогда происходит то, что можно назвать «цементированием невроза». Человек приходит к убеждению, что такое самоотвергающее, самокритикующее отношение к себе и своему телу есть подлинный путь духовной жизни. Тела нужно отчуждаться, тело нужно смирять, нейтрализовывать. Это опасная идея. Отделять какую-то часть от целостного себя означает породить вражду между этими частями. То, что я от себя отделяю, почти априори становится каким-то вражеским. «Тело – соблазн».
Как принять свое тело?
Что делать человеку, который осознал, что загнал свой пол в «подполье»? И борется, на самом деле, не со страстями и грехом, а со своим собственным телом? Ведет не борьбу духовную, а настоящую вражду с самим собой.
В первую очередь, вкладываться в осознанность. В пересмотр представлений об этих нормах. Если есть убеждение, что тело – источник греха, сдвинуться с него может быть сложно. Это глубокая идея, на уровне мировоззрения. И можно поставить вопрос:
В первую очередь, вкладываться в осознанность. В пересмотр представлений об этих нормах. Если есть убеждение, что тело – источник греха, сдвинуться с него может быть сложно. Это глубокая идея, на уровне мировоззрения. И можно поставить вопрос:
«Так ли, что если Бог создал меня женщиной – то это как-то плохо?»
Одна из причин, по которой сложно сдвинуться в этом вопросе – это страх. Особенно в вопросе сексуальности. Страх того, что, если я позволю себе осознавать или выражать свои желания, чувства, эмоции – мир рухнет. Если «расшнурую свой корсет», раскроюсь, то изнутри рванет такой ужас, что не выдержу ни я, ни мои близкие. И Бог вообще сразу отправит в ад.
Можно задать себе вопрос. «Хорошо, я боюсь своих мыслей/чувств/желаний. А что со мной страшного произойдет, если я с ними встречусь? Дам им право быть?» Исследование своих страхов может быть полезным. Что произойдет такого ужасного, если даже я и встречусь с чем-то неприглядным внутри себя? Это, наоборот, прекрасно. Наконец можно будет узнать какую-то реальность о себе, познакомиться с собой. Намного лучше, чем жить в неведении. Засунув голову в песок. Хорошо, увижу какие-то непотребства о себе. И Бог меня сразу отправит в ад? А если я их не буду видеть, то не отправит?
Мы не можем что-то принять в себе, пока с этим не познакомимся. Поэтому шаг первый – это честный взгляд и признание правды о себе. Да, иногда я чего-то хочу. И иногда – чего-то нехорошего. Но так есть. Однако, большинство из того, что хочу – весьма неплохо. Мы не бестелесные ангелы. Почему-то Бог создал нас с телом. И Сам воплотился в тело. Почему так? Можно задать этот вопрос в молитве.
Можно задать себе вопрос. «Хорошо, я боюсь своих мыслей/чувств/желаний. А что со мной страшного произойдет, если я с ними встречусь? Дам им право быть?» Исследование своих страхов может быть полезным. Что произойдет такого ужасного, если даже я и встречусь с чем-то неприглядным внутри себя? Это, наоборот, прекрасно. Наконец можно будет узнать какую-то реальность о себе, познакомиться с собой. Намного лучше, чем жить в неведении. Засунув голову в песок. Хорошо, увижу какие-то непотребства о себе. И Бог меня сразу отправит в ад? А если я их не буду видеть, то не отправит?
Мы не можем что-то принять в себе, пока с этим не познакомимся. Поэтому шаг первый – это честный взгляд и признание правды о себе. Да, иногда я чего-то хочу. И иногда – чего-то нехорошего. Но так есть. Однако, большинство из того, что хочу – весьма неплохо. Мы не бестелесные ангелы. Почему-то Бог создал нас с телом. И Сам воплотился в тело. Почему так? Можно задать этот вопрос в молитве.
Для того, чтобы узнать подробнее, что стоит за нашими желаниями и почему зачастую это не плохо, рекомендую вам мой семинар про второй слой потребностей. → Перейти.
В постоянном отслеживании «скверны» есть элемент некоторого сладострастия. Женское постоянное упоминание о том, что «я в нечистоте, не могу прикасаться к иконам». Или для матери новорожденного говорить, что она 40 дней не может заходить в церковь. И если мужчина, живя вне брака, только и делает что сутками напролёт отслеживает свои «нечистые помыслы» – то это тоже о чем-то говорит. Обычно, то, чему мы уделяем наибольшее внимание, то и растет, начинает доминировать в нашей жизни. Христоцентризм заменяется грехоцентризмом.
Конечно, это бывает от большой внутренней боли. То, что я сильнее в себе не принимаю, то сильнее и болит. Но такая фиксация на грехе или на «нечистоте» своего тела – не про духовную жизнь. Как мало мы смотрим на Христа и как много на свой грех. А здорово было бы, если наоборот, как у владыки Антония. «Я смотрю на Него, а Он на меня. И нам хорошо вместе».
Конечно, это бывает от большой внутренней боли. То, что я сильнее в себе не принимаю, то сильнее и болит. Но такая фиксация на грехе или на «нечистоте» своего тела – не про духовную жизнь. Как мало мы смотрим на Христа и как много на свой грех. А здорово было бы, если наоборот, как у владыки Антония. «Я смотрю на Него, а Он на меня. И нам хорошо вместе».
О другом аспекте принятии себя и любви к себе я рассказываю в своей статье «Как полюбить себя?»
