Как избавиться от чувства вины?

Прежде всего, важно понять, от всякого ли чувства вины надо избавляться. Правда ли, что идеал - это никогда не чувствовать вину? Конечно, нет. Обычно мы хотим освободиться от того, что нас разрушает - от токсичного, или невротического чувства вины.

• Здоровое чувство вины продуктивно, оно указывает мне на конкретную ошибку и не затрагивает меня как личность. Не «я плохой», а «я сделал плохо вот это и это». Не «я плохая мать», а «я снова накричала на ребенка, хотя я этого не хочу».
• Здоровое чувство вины побуждает меня исправить ошибку и сделать понятные, исполнимые шаги для этого. Да, я накричала на ребенка. В следующий раз, когда мне захочется повысить голос, я возьму паузу и сделаю три глубоких вдоха.
• Здоровое чувство вины ситуативно – оно по конкретному поводу. Оно не хроническое и не за все на свете.

Невротическое же чувство вины разрушает меня. Когда я виноват во всем и почти всегда, когда я плохой, я хуже всех – все это не побуждает меня становиться лучше или что-то исправлять. С чем же связано это невротическое чувство вины?

Невротическое чувство вины зачастую связано с перфекционизмом и идеализмом. Оно кормится ими. А в них, в свою очередь, выражается наша низкая самооценка. Дело в том, что за идеей о своем недостоинстве, слабости, ничтожности может стоять мысль о том, что вообще-то я должен и могу быть гораздо лучше. Меня недооценили, я ужасен, но я могу очень многое на самом деле.

Он требует делать всё по высшему разряду, на пределе возможностей. Мне самой, к примеру, бывает трудно выйти читать лекцию перед большой аудиторией, потому что хочется прочитать ее высококлассно, так, чтобы она коснулась сердец, перевернула сознание, поменяла внутренний мир слушателей. Я знаю, что, скорее всего, не сделаю это именно так, и тогда может начать казаться, что лучше вообще не идти и не делать то, что задумал.

Симптоматика низкой самооценки может не давать человеку права выполнить свою работу неидеально, будет заставлять рваться к высоким и невыполнимым планкам. Для здоровой самооценки нормально стремиться к улучшению своих результатов. Но для низкой самооценки важным отличием в этом стремлении будет недостижимость планки, стремление прыгнуть выше своей головы.

Почему перфекционизм работает таким образом? Ведь если я такой никудышный, ничего не умею, не могу сделать хорошо, зачем я ставлю себе невыполнимые цели? Чего ради мне мечтать о каких-то несбыточных высотах, если я такой никчемный? Но нет, я буду метить туда, куда мне не пробраться никогда в жизни. И именно поэтому я такой ужасный.

Это принципиально отличается от христианского смирения и ощущения своей малости. В подлинном самоумалении не будет никакой истерики по поводу того, что я не достиг невероятных высот. Я понимаю и признаю свою малость. А в низкой самооценке я говорю: «Как ужасно, что я такой маленький и бестолковый! Я должен быть гораздо выше, лучше и успешнее, чем сейчас!». Но как же стать ростом двести сантиметров, если Господь наделил полутора метрами? И в этом убеждении находятся корни патологического чувства вины.

Основная выгода невротического чувства вины – убеждение в том, что я мог бы по-другому. Мог бы стать два метра ростом, если бы очень постарался. Но я плохо стараюсь, у меня не получается, а значит, я виноват. Невротическая вина очень токсична, она отравляет не только жизнь носителя, но и людей вокруг него. Вспомните ощущение от присутствия рядом человека, который всё время извиняется. «Ах, простите. Извините, что потревожил. Простите, что посмотрел на вас». В церковной среде такая невротическая вина часто путается с голосом совести и ощущением греха.

Да, ощущение себя величайшим грешником и самым большим неудачником в мире – это искаженное самоотношение. Как это ни парадоксально, у такого самоуничижительного поведения может быть масса преимуществ. «Я хуже всех. Я никудышен. Из-за меня произошли эти великие беды. Как я ужасен». И когда я чувствую великую вину, через это патологическим образом удовлетворяется дефицит самоценности. Таким извращённым способом появляется возможность почувствовать себя не пустым местом.

Чтобы не переживать правду о своей малости, своем бессилии, своей беспомощности я лучше буду переживать вину. «Виноват» – это значит, что я мог что-то сделать. И мне легче быть в мифе, что я мог уберечь близкого от болезни, остановить смерть. Мог любить, а не любил. Мог быть близко рядом, а не был. Невротическая вина оттаскивает нас в эту ложь, обусловленную скрытой манией величия. Я буду страдать, отравлять себя и других, лишь бы не утратить иллюзию своего могущества.

Для того, чтобы освободиться от чувства вины, нужно признать свою неспособность что-либо изменить. Принятие своего бессилия напрямую связано с нашим метафорическим размером, с уровнем самооценки. В бессилии я переживаю адекватность своего размера, правду о своей малости, о реальном масштабе того, что я могу, а что не могу. Есть вещи, перед которыми мой масштаб становится объективным: стихии мира, болезнь, утрата близких. Здесь я могу видеть правду о себе.

Признать это невероятно тяжело, но возможно. И в этом заключается освобождение от постоянной интоксикации невротическим чувством вины.

А еще это путь к свободе быть собой, путь освобождения от ложных представлений о себе, а значит – путь к настоящей близости в отношениях с другими людьми и с Богом.